Читать книгу "Вещая птица (по)беды  - Татьяна Коростышевская"

– Это на крыше.

Мы с Жанкой переглянулись, мне стало страшно.

– Успокойся, люстр там точно нет, – шепнула подруга.

Люстр там действительно не было. Зато на плоской и огромной, как футбольное поле, крыше был Энский ковен в полном составе – тринадцать разновозрастных женщин во главе с верховной ведьмой Елизаветой, четыре гексаграммы одна в одной, нарисованных на снегу какой-то липкой субстанцией, которую я в панике приняла за кровь, и Ларс, абсолютно голый и неподвижный, стоящий в самом центре центральной гексаграммы.

– Ничего себе, – присвистнул Пак. – А что это на нем надето?

– Медальон, – объяснила я и покраснела, потому что видеть голого Ларса было стыдно. – Это именно тот артефакт, при помощи которого Лорд-Изгнанник мог растягивать время.

Лиза бросилась ко мне:

– Даша, вы должны что-нибудь сделать!

– А в чем, собственно, проблема? – спросила Жанина Арбузова, поигрывая бейсбольной битой. – Если ваши чувства оскорблены, накройте его чем-нибудь.

– При чем тут чувства? – приблизилась к нам самая пожилая ведьма. – Красивый голый мужчина скорее украшает нашу крышу, но его артефакт питается от нашего источника!

– Даша, вы помните, как выглядит здешний переход в Фейриленд? – спросила Лиза.

Я кивнула:

– Как холм в подвале отеля.

– Так вот – заклинание удерживает амулет как раз над холмом, переход построен от места силы. Даша, если это сделали вы, пожалуйста, снимите заклинание. Для ведьм потерять источник – это больше, чем умереть.

Я отвела Лизу в сторонку:

– Это не я! – шепот был очень тихим, чтоб остальные ведьмы нас не слышали. Мне почему-то было перед ними неудобно, особенно перед этой – самой пожилой. Она напоминала мне первую учительницу Надежду Ивановну и, следовательно, будила синдром отличницы вкупе с чувством вины. – Просто у птицы Сирин, у нее своеобразное представление о юморе, наверное, она решила, что это будет забавно. Или еще что-то. Я даже не помню, когда успела все это нарисовать.

– А если вспомните, то сможете? – Лиза тоже шептала, – они же, – ведьма зыркнула на товарок, – без соли меня съедят, они же скажут, что это я прокололась. Знаете, как трудно управлять женским коллективом?

– И что теперь делать?

– Мы вернем вам память, а вы нам – наш источник.

– А если не получится?

– Тогда сделаете мне новый паспорт, новую внешность и проводите на Бали, здесь мне не жить.

– Ну давайте попробуем.

В конце концов, терять мне было нечего. Лизавета подошла к старушке, что-то негромко объяснила. Та холодно посмотрела на нее, потом на меня. Потом длинным айкидошным движением подсекла Жанку, выхватила у нее из рук биту и следующим длинным жестом опустила дубинку мне на голову. Действо заняло не больше двух секунд, но произвело эффект разорвавшейся бомбы. Истошно завизжал Пак, Жанка осела на заснеженную крышу, у меня в глазах закружились звездочки. Я вспомнила.

То, какие чувства меня обуревали, когда я разжала когти и бросила тело Ларса на крышу «Райских кущ», сейчас было абсолютно неважно, я знала, как все это прекратить.

Я быстро пошла вперед, стараясь не наступать на линии гексаграмм (разрушать их не требовалось, как только исчезнет то, что они удерживают, линии пропадут), приблизилась к Ларсу и, схватив его за плечо, дернула на себя цепочку амулета. Взвыл ветер, мы провалились внутрь здания, пролетали этаж за этажом, я крепко держала его за плечи и прямо, не мигая смотрела в глаза. Толчок. Удар, мы приземлились на бетонный пол подвала, даже не пошатнувшись. Неподалеку чернел зев переходного холма. Когда-то я начала здесь свое путешествие в Фейриленд. Забавно, круг замкнулся, мы вернулись к началу.

– Ты? – Ларс растерянно моргнул. Его лицо исказилось ненавистью и испугом.

– Подожди, – я отстранилась и опустила руки. – Сначала скажу я. Я не буду тебя убивать. За то, что ты сделал, за то, что хотел сделать со мной, смерть для тебя была бы слишком слабым наказанием. Я отпущу тебя, хитрый лис, туда, где все начиналось для тебя. И ты будешь жить долго, очень долго, оплакивать любовь, которую предал, месть, которую не совершил, дружбу, которую потерял.

– Ты считаешь, для меня все это имело хоть какое-то значение?

Я не дала себя сбить.

– Власть ты тоже будешь оплакивать, ту власть, которая была у тебя почти в руках и которой ты никогда не получишь.

Я стояла в месте силы, я говорила правильным голосом и я была уверена в своих словах.

– И ты больше никогда не вернешься в этот мир, – закончила я.

– Тебя сожрут, Дашка, и очень быстро. Ты не представляешь, во что ввязываешься. Дома фейри не оставят тебя в покое, контролируя каждый шаг.

– У меня есть друзья, они помогут.

– Они тоже могут предать.

Я пожала плечами:

– Поживем – увидим, то есть – увижу. Я – да, ты – нет.

Он еще хотел что-то сказать, может проклясть напоследок, но я зашипела на него, как вещая птица, и изо всех сил толкнула в грудь:

– Уходи!

И он ушел, голый, как античная статуя, и такой же красивый. Его поглотила пещерная тьма, ярко вспыхнувшие руны холма сказали мне, что путешествие началось.

На крышу я поднялась на лифте и как раз вовремя, судя по потному Жанкиному лицу, она гоняла старушку уже не первый круг. Пак в погоне участия не принимал, флиртуя с Лизаветой.

– Уважение к старшим прояви, – остановила я подругу. – А еще учительницей работала.

Все тринадцать ведьм обернулись в мою сторону. К слову, пожилая ведьма даже не запыхалась. Я медленно подошла к Лизе, бормоча вполголоса, что пафос – это наше все, а потом громко произнесла:

– Вещая птица Сирин просит прощения у ковена за доставленное неудобство и постарается, чтоб подобное больше никогда не повторилось.

Линии гексаграмм шипели, как будто кто-то плеснул в снег кислоту, и уносились морозным ветром.

– В качестве сатисфакции мы просим принять – на вытянутых руках я подала Лизе амулет Лорда-Изгнанника, – этот предмет, надеемся, он послужит на благо и процветание ковена.

Судя по тому, как молниеносно госпожа Серова схватила подношение, подарок был поистине царский и добавил ей пару десятков очков в их внутриведьмовском табеле о рангах.

– Я твоей крышей воспользуюсь, можно? – шепнула я Лизе. – Полетать надо.

– Делай что хочешь. Наш серпентарий теперь с тебя пылинки сдувать будет.

Подружиться и перейти на «ты» с бывшей соперницей было довольно приятно. Я улыбнулась и пошла к своим.

– Что это было? – первым делом спросил Пак.

– Птица не хотела, чтоб я стала убийцей, – объяснила я. – Поэтому затащила сюда Ларса и закуклила его во временной петле.